Это событие – 70- летие М.И. Ожегова – отметил в своей книжке «Встречи и письма» и суздальский поэт – суриковец И.А.Назаров, приезжавший на юбилей своего друга.

     Состоялась наша встреча в семье второй внучки М.И.Ожегова – Лидии Минеевны Минаковой.

Приехала и Вера Евгеньевна со своей дочкой, её мужем и детьми, стало быть, с правнучкой и правнучками. Всем, особенно молодёжи, было интересно услышать рассказы о деде…

     Вера Евгеньевна привезла с собой находки: в старых бумагах матери отыскался редкий портрет Матвея Ивановича от 1912 года, «Паспортная книжка» отца, метрические выписки.

    - И это все, что сохранилось у нас от деда, - с грустью призналась она.

     Вера Евгеньевна  высказала даже предположение, не пошли ли бумаги деда в печку, когда в годы войны было трудно в Перове с топливом.

     К счастью, её опасения  оказались напрасными.

       Мы имеем  ввиду произведения и личные бумаги М.И.Ожегова Перовского периода жизни и творчества. В оригиналах или копиях они находились в делах Суриковского литературно – музыкального кружка, членом которого М.И.Ожегов состоял в 1902 года. (хранится его членский билет за №37). А после прекращения деятельности кружковцев переданы на хранение в Центральный государственный архив литературы и искусства СССР в Москве (ЦГАЛИ).

    Хотя Матвей Иванович во многих письмах из Перова сетует, что его одолевают болезни и недуги, что он больше читает и занимается самообразованием, чем пишет, творческая работа и в эти годы отличалась продуктивностью и участием в деятельности Суриковского кружка и всероссийского общества крестьянских писателей.

    Литературное наследство этих лет представляет большой интерес.

    Возобновилась переписка с Н.А.Рубакиным. В апреле 1912 года он послал Николаю Александровичу пространное письмо, в котором описал изменения в своей жизни за минувшие пять лет.

   «Меня особенно интересует, кроме художественных произведений ума и рук человеческих, - сообщал Ожегов,- природа с её законами, красками, разумом. Чем больше и лучше мы узнаем законы природы, тем легче понимаем и смысл жизни». В конце письма Матвей Иванович обратился к Н.А.Рубакину с просьбой помочь «напечатать одну порядочную вещь». Речь шла о большой статье «Наша судьба: самообразование, литература, народ и интеллигенция в современном освещении». Над ней он работал давно и завершил в Перово. Письмо и статью Матвей Иванович отослал одновременно: 24 апреля 1912 года.

   Основной посыл статьи: истинными и наиболее глубокими выразителями душ и чаяний народа, прежде всего крестьян и фабричного люда, певцами его скорби и борьбы являются писатели и поэты из народа, вышедшие из его низов, ибо они плоть и кровь этого народа. Автор статьи бросает упрек ряду известных русских писателей того времени, которые, по мнению Ожегова, причисляя себя к интеллигенции, не знают народную жизнь, и, следовательно, не могут претендовать на роль духовных наставников. К тому же к писателям из народа они относятся   свысока.

   Ожегов вступает в защиту своих собратьев – писателей из народа – решительно и бескомпромиссно. Тон статьи остро полемичен, местами запальчив и резок. Безусловно, здесь сказалась боль за судьбу многих писателей и поэтов из народа, окончивших жизнь в нищете и безвестности.

    Статья осталась у Н.А.Рубакина и в печати не появилась. Более всего, вероятно, что Николай Александрович расценил её как не совсем объективную.

    Ожегов продолжал работать над автобиографией. Первый её вариант под названием «Моя жизнь», помеченный 1 декабря 1897 года, был опубликован, как уже говорилось, еще в московский период жизни поэта. По мере накопления сведений Матвей Иванович дополнял её трижды: в 1912, 1925 и 1930 годах. Дополнения или, скажем точнее, продолжения её не опубликованы.

    Нам представляется важным привести выписку из дополнения от 19 октября 1925 года, свидетельствующую о больших изменениях в жизни Ожегова.

      «За годы службы на разных железных дорогах перемещался несколько раз со станции на станцию, из города в город, то по служебному назначению, то по семейным обстоятельствам.

45