В МОСКВУ стр.18

Категории: Книги » Ожегов от 24-11-2010, посмотрело: 2766

Москвы. Добрался до Нижнего Новгорода, там на ярмарке поторговал газетами, а затем кое – как уехал домой.  Я  был в рубище, как нищий….»

     Уральского беглеца, прибывшего из Москвы, встретили хмуро, отчужденно. Даже враждебно. Особенно почему – то братья. Родители и Наташа глазам своим не верили: заявился их Матвей гол, как сокол…

    Пробыл Матвей Иванович Ожегов в Москве шесть месяцев – с апреля по сентябрь 1885 года.

    Горький опыт познал он в эти месяцы, отозвашись так: «На чужой стороне, хотя бы и в столице, тяжело жить пришельцу издалека… В Москве без денег и знакомых – только горе мыкать».

    Не менее  горько  было видеть Матвею и михинское житьё – бытьё. После нового пожарища старший брат Михаил с женой и тремя малолетними детьми проживал в чужом доме по найму, жена Наташа с первенцем Васей ушла к родителям, а отец с матерью и младшим сыном Ваней ютились в старой бане за черемухами в лужке.

   Поглядел на эту великую нужду Матвей, и взяла его оторопь. Был бы цел отцовский дом, наверное, остался бы Матвей навсегда в Михино, попросив у родителей прощения за долгие отлучки, за свою неустроенность.

   Хотя московский опыт был приобретен дорогой  ценой – лишениями, невзгодой, мытарствами,- мысли Матвея все же невольно обращались к столице. Ведь уже обозначился проблеск: Гатцук одобрительно отозвался о стихах и обещал помочь с публикацией. Теперь у него в Москве есть и другие надежные знакомства. Купец Косоуров из Брюсовского переулка относился к нему хорошо, и он крышу над головой всегда предоставит. Может, лед всё – таки тронется…

   Наташа, не таясь, радовалась возвращению мужа, пусть без денег, в рубище, но родного, близкого человека, которого искренне и преданно любила. Но решительно заявила, что одного никуда не отпустит, если ехать на чужую сторону, то втроём.

   Отец больших упреков не высказывал, молчал

   Однако день на третий после возвращения спросил сына:

   - Как жить думаешь? Теперь уж ты не один, семья…

   Матвей ждал такого вопроса, загодя подготовился к нему и потому ответил без промедления:

    - В Москву обратно, тятя…

    - Слышь, мать! – повернулся Иван Ксенофонтович к жене. – Туда же! Так как? Отпустим?

    - Бог с ним, батюшка Иван Ксенофонтович, - почтительно промолвила мать. – Как прикажешь, ежели сердце лежит туда…

      После недели натянутых отношений родители благословили Матвея на новый и теперь уже окончательный отъезд из Михино.

      Об этом событии Матвей Иванович расскажет позднее:

    - Через неделю меня опять отпустили на все четыре стороны. Паспорт дали на тех условиях, чтобы я только не покидал жену и сына. Жена моя, что было у неё лишнего из одежды, продала или заложила, и на эти деньги мы   добрались с ней и сыном до  Москвы…

      Провожал из  Михино до ближайшей  пристани Медведок на реке Вятке сам Иван Ксенофонтович.   Пароход с верховьев пришёл с опозданием. Подвода отца стояла на песчаном пригорке, недалеко от дебаркадера. Иван Ксенофонтович, опершись рукой на оглоблю, с тоской взирал на сумрачную реку. Началась посадка, в толпе пассажиров, спускавшихся по сходням, затерялись Матвей с женой и сыном. Наконец, они поднялись и, обернувшись, увидели Ивана Ксенофонтовича, стоявшего всё в той же позе около лошади.

    Когда пароход, натужно пыхтя и будоража воду плицами, отвалил от дебаркадера, Иван Ксенофонтович помахал отъезжающим рукой, потом неспешно взял вожжи и тронулся в путь, зашагав рядом с телегой.

    Матвей видел сутулую спину отца, телегу, медленно двигавшуюся по песку. Подвода повернула к дощатому складу и вскоре скрылась в проулке.

    В эти минуты Матвей не думал, что прощание с отцом на пристани Медведок погожим сентябрьским днём 1885 года станет последним.

 

18

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.